13 мая 1924 г.: Был во «Всемирной литературе». Какой-то вдовий дом в сочетании с еврейским эмиграционным пунктом. Старушки всяких оттенков, больше, видно, из «бывших», вдовы генералов, профессоров, может быть, князей, словом, все, кто смолоду научился болтать по-французски, по-английски, ныне нашли там приют и переводят, переводят... Администрируются старушки целой когортой «товарищей» в коричневых костюмах с коротенькими брючками, носатеньких, картавеньких, молоденьких и пожилых. Хорошая обстановка, кабинеты и... мертвечина. Гроб повапленный — но компания плотная, замкнутая. Нового никого к себе не пустят. Будь семи пядей во лбу, архиталантлив, но не имей заручки у «товарища» в коричневом костюме или у старушки в шелковом платье и ты — ничто. Разговаривать не будут.

Вот Лернер. Старичок, можно сказать, напоминает пустой флакон из-под духов. Когда-то в нем было лота три гелиотропа, то бишь настоя на Пушкине, ныне все уже разбрызгано на носовые платки и если еще пахнет, то благодаря притертой пробке. Очень типичный образчик русской интеллигенции. «Коммунизма», конечно, не приемлет, только незаметно для себя приял тактику большевиков: гони себе в карман побольше и покровительствуй собратьям! Гнусно, но и грустно. Как там уживается А.А. Смирнов? Был он когда-то милый и умный. Надо будет зайти к нему на дом…

16 мая 1924 г.: Забыл записать прошлый раз разговор с Лернером, стоящий записи. Лернер, говоря о положении писателей сейчас, в условиях Сов. России, привел сравнение: «Мы в таком положении, в каком оказались бы потерпевшие кораблекрушение портные, ехавшие в Америку в большом количестве на одном корабле, погибшем в волнах; портных же принесло бурей на Фиджиевы острова. Что им делать? Они там не нужны, ибо все ходят голые. Вот так и мы». Я ему на это сказал: «Ваше сравнение мне очень нравится, я хочу его несколько продолжить и закончить. Так как портняжек уж сравнительно давно прибило к о-вам Фиджи, то за это время они успели осмотреться и кое-как приспособиться. Наиболее предприимчивые сумели убедить короля острова и его придворных в необходимости пользоваться услугами портных и стали шить им передники. Другие стали протискиваться к тому же делу, но население мало склонно к заказам, а аристократия монополизирована группой наиболее предприимчивых. От времени до времени пополняют состав придворных портных, но пользуются при этом не критерием портняжных способностей и талантов, а внешними признаками: кто из претендентов больше других похож по типу на туземца о-ва Фиджи, кто мил и приятен лейб-портным короля, успевшим уже изрядно отъесться на человеческом мясе». Кажется, ему мое продолжение не очень понравилось, ибо он только что до этого сообщил мне, что подрядился много писать для «Всемирной Литературы», заключил условие до осени на 1.500 руб. золотом и получил уже сверх того 500 р. Другим же доступа в это учреждение нет. Портные!

Источник текста: Дневники Р.Ф. Куллэ на сайте проекта «Центр “Прожито” Европейского университета в Санкт-Петербурге».