1 марта 1924 г.: Вчера читал доклад в V секции Исследоват [ельского] Инст[иту] та — о прозе Лермонтова. Прения были глупые и скучные — очень уж серые люди. Золотарев, Назаренко говорили, конечно, против «формального метода», М. Яковлев говорил просто глупости, Комарович и Никифоров задавали вопросы. Вечером — опять редакционное совещание о журнале "Русский современник". Среди пришедших оказался Н. Лернер. Не здоровались, но сидели за одним столом. Лернер хихикал с Чуковским — по- видимому, по нашему с Тыняновым адресу. Было ужасно противно. После заседания я говорил с Тыняновым — как быть. Он отнесся довольно безразлично. Я долго думал, как быть, и написал сегодня письмо Е. И. Замятину, в котором рассказал о наших отношениях с Лернером и о невозможности сотрудничать в одном журнале с ним. Журнал пока представляется мне совершенно мертвым. Собрались «спецы», модные люди и боги «Всем[ирной] литературы]». Никакого ядра, никакой линии, никакого, так сказать, заговора. Одно из главных действующих лиц — все тот же несносный А. Н. Тихонов, которого во «Всем [ирной] лит[ературе]» любят за глупость. Глупые люди иногда очень нужны и удобны — но не для журнала. Чуковский, Лернер, Замятин, А. Смирнов, Пунин, Н. Радлов, Эйхенбаум, Тынянов — что это за состав? На будущей неделе буду, вероятно, говорить с Замятиным.

3 марта 1924 г.: Сейчас иду во «Всем[ирную] литературу» говорить с Замятиным и А. Н. Тихоновым о журнале и о Лернере. Чем может кончиться такой разговор? Надо вести себя бойчее, громче — дело не личное. Ведь вот из нашего Комитета как ядра — какой хороший мог бы быть журнал! А они собирают мертвецов. Сейчас дело ясное — Замятин, Серапионы, Опояз, Инст[итут] Ист[ории] Искусств — вот живые силы и организации. Надо на это им пальцем показать.

Источник текста: Дневники Б.М. Эйхенбаума на сайте проекта «Центр “Прожито” Европейского университета в Санкт-Петербурге».